Открытое письмо
Врио губернатора Приморского края, Председателю Законодательного Собрания Приморского края, руководителям Общественных экспертных Советов при губернаторе, всем тем, кто по должности и по совести отвечают за судьбу Приморского края
Администрация Приморского края заказала, а Национальный исследовательский университетВысшая школа экономики (НИУ ВШЭ) совместно с Strategy Partners Group разработали проект Стратегии развития Приморского края, который теперь обсуждается.
Документ в двух томах (первый содержит основной текст на 291 странице, а второй является приложением), как-то сразу насторожил, потому что в нём я не нашёл ни авторов, ни названия организации-исполнителя, ни заказчика. Тем не менее, я достаточно внимательно изучил эту разработку. Состоялась у меня также встреча с представителем SPG, который продемонстрировал Концепцию экономического развития Приморского края и Проекты сценариев, пытаясь расширить мои представления о проделанной работе. Почерк и идеи одни и те же, только теперь авторство определилось. Между этими событиями состоялись ещё, как бы публичные, слушания. В частности, представитель Российской кластерной обсерватории НИУ ВШЭ (оказывается, есть ещё и такая!), полтора часа рассказывал о кластерной политике в России, в которой таки нашлось место для двух слайдов о перспективных направлениях развития кластеров в Приморском крае. Одним словом, всё, что представлено подрядчиком по поводу перспектив развития Приморского края, и побудило меня обратиться к тем, кто будет платить (или уже заплатил?) за представленную работу, кто будет утверждать этот документ в виде Закона Приморского края, и кому предстоит жить и работать согласно перспективе, которая в нём определена.
А перспектива до 2030 года, судя по проекту, в целом сохраняется такой, какой она была вот уже более четверти века: уголь, лес, рыба, транзит. То есть колониально-сырьевой характер развития. Правда, авторы с оптимизмом оценивают будущее края, предрекая ему стать «культурно-инновационным центром Дальневосточного федерального округа, отличающимся высоким уровнем жизни и опережающим экономическим развитием и полноценно реализующим концепцию «Европа в Азии» для стран Азиатско-Тихоокеанского региона» (цитирую по тексту проекта Стратегии). Но как, за счёт чего произойдет такое преобразование, остается неясным. Не рассматривают авторы это и в качестве стратегической цели. Нигде в тексте не удалось найти точно сформулированную цель: каким видят разработчики Приморский край через 12 лет, какие задачи должны быть решены, чтобы достичь эту цель, какие индикаторы будут указывать на то, что край движется в правильном направлении, какие мероприятия должны быть предусмотрены, кто за них отвечает, и кто осуществляет мониторинг за продвижением по каждому направлению. Не менее важно при этом оценивать стартовые возможности региона, какими ресурсами он обладает, а что потребуется привлечь извне, на каких условиях, и с какими рисками предстоит столкнуться.
Трудности с формулировкой цели вообще, и стратегической цели, в частности, испытывают очень многие. Достаточно вспомнить, что в Федеральном законе о территориях опережающего развития (№473-ФЗ) вообще отсутствует цель; в Законе о Свободном порте Владивосток в проекте тоже отсутствовала, но благодаря широкому общественному обсуждению разработчикам указали на это, и те вписали аж целых пять, хотя ни одна из них таковой быть не может (об этом уже приходилось писать: см. ж-л ЭКО, №2 за 2017 г.).
Но возникающие трудности не повод, чтобы стратегическую цель вообще опустить. В условиях нынешней геополитики, когда федеральный центр ориентирован на ускоренное развитие Дальнего Востока, когда объявлен «поворот на восток» и приоритет региона на весь ХХIвек, законодательно оформлены преференции, набирает обороты Восточный экономический форум и многое другое, продолжать думать о Приморском крае как рядовом субъекте федерации где-то второй половины всех рейтингов, значит находиться за пределами понимания реальной ситуации. И ладно бы такую позицию занимали только разработчики Стратегии Приморского края, контракт закончился, все свободны, но ведь и многие из тех, кто реально управляет развитием региона, видят его так же. И поэтому Чукотка с её 50-ю тысячами жителей может быть положительным примером для ДВ округа, а Приморский край с почти двухмиллионным населением по доходам и другим показателям – оказаться в аутсайдерах.
Что же действительно является стратегической целью развития Приморского края, в чём его отличие от других субъектов федерации округа, от других регионов страны? Прежде всего – море, но не в понимании туристско-рекреационного ресурса, а как выход в Мировой океан. Попробуйте сравнить морские выходы России через Балтийский или Черноморский бассейны. По площади каждый из них в три раза меньше одного только Охотского моря в исключительной экономической зоне России. А если считать с Тихоокеанской 200-милльной зоной, то это все 5 млн. кв. км, и это не только рыбные запасы и марикультура, это и углеводороды шельфа, и энергетика, и многое другое. Так где, с точки зрения государства, должны быть наши самые большие порты, где должно быть судостроение, судоремонт, рыбопереработка? Вот где должны быть сосредоточены инвестиции, и, в первую очередь, в Приморском крае, причём понятно же, что масштаб должен задаваться не в сравнении с отечественными портами, а главным образом – с прибрежной инфраструктурой наших соседей: Южная Корея, Япония, Китай, Сингапур и др.
Вот он первый приоритет, который обусловлен не только выгодами экономико-географического положения, но и сложившейся материально-технической базой дальневосточного флота, и потенциалом морского машиностроения, и кадрами, и вузовской подготовкой, и инновационными разработками в сфере робототехники и много еще чем. И удивительное дело, резидентами свободного порта становятся инвесторы с 5 млн. рублей, для которых верхом собственной стратегии является кусок береговой территории, которую со временем можно продать подороже.
Каков на сегодня государственный план (стратегия) освоения Мирового океана, и как в этот план вписан Приморский край? Какую позицию при этом занимает Министерство по развитию Дальнего Востока, как оно работает с инструментами, которые само же инициировало: свободный порт, ТОРы, из-за отсутствия долгосрочной цели распыляя преференции по 20-ти муниципальным образованиям, ориентируясь на количество резидентов, но не на глобальный результат. Через какое-то время, возможно даже теперь, по мере ротации команды управленцев и на уровне Министерства, и на уровне субъектов федерации, такая постановка цели окажется востребованной, и что тогда произойдет со Стратегией, которая вот-вот будет одобрена и законодательно оформлена. Потребуется ещё 50 млн. рублей на актуализацию того, чего нет в этом документе?
Не менее важно обратить внимание ещё на один приоритет, о котором Высшая школа экономики пока не догадывается, и о котором в их проекте Стратегии нет ни единого слова. Речь идет об аэрокосмической деятельности. На эту тему уже было много сказано и в центральной, и в местной прессе. Кстати, представляют особое любопытство последние страницы проекта Стратегии с источниками информации, на которые опирались авторы. Список составлен из 191 работы, но, как правило, – это Законы федеральные и региональные, Указы Президента РФ, Постановления и Распоряжения Правительства, ведомственные приказы и несколько ссылок на статистические данные. Оценить, или хотя бы сослаться на возможные альтернативы, разработки и предложения местных исследователей оказалось выше их понимания. Зачем, вот мы же назвали в качестве приоритетов социально-экономического развития: «создание условий для развития человеческого потенциала и прекращения миграционного оттока; обеспечение структурной диверсификации и инновационного развития экономики; усиление внутрирегиональной связности территории и сбалансированное пространственное развитие». Разве этого недостаточно, «для них» сойдет и так. А то, что такие приоритеты годятся для большинства регионов страны, так это мы «рекомендуем» всем: «полтаблетки от головы, остальное – от живота».
Ну и, конечно же, поражает та лёгкость, с какой авторы нам предписывают задачи по этапам. «2018-2020 годы: Открытие Приморского края для стран Азиатско-Тихоокеанского региона, развитие инфраструктуры и формирование узнаваемого бренда Приморского края. 2021-2025 годы: Интеграция в экономику стран Азиатско-Тихоокеанского региона, эффективное использование ресурсов и развитие современной и конкурентоспособной многомерной культурной сферы и среды жизни. И 2026-2030 годы: Приморский край – культурно-инновационный центр Дальневосточного федерального округа, полноценно реализующий концепцию «Европа в Азии» для стран Азиатско-Тихоокеанского региона». Всё очень просто и понятно, как вы тут сами до таких простых вещей не додумались, приходится объяснять неразумным. – А то, что Приморский край, да и все, пожалуй, субъекты Дальнего Востока, уже 25 лет как открыт для стран АТР, по собственной инициативе, вопреки воле государства сформировал здесь новые отрасли экономики, вышел на самый высокий уровень обеспеченности автомобилями, сформировал в качестве бренда «праворульный» образ жизни, это всё из Москвы не очень заметно.
Если же говорить об интеграции в экономику АТР, то разработчиками нам предписано использовать то, что есть (потому что больше на федеральную поддержку можете не рассчитывать): известные ресурсы, ну и транзит в умеренных дозах. Собственно, в этом заключается всё содержание стратегии. Даже никто не задается вопросом, в чём же может быть прорыв, где то стратегическое направление, которое сможет обеспечить России поворот на восток не в виде «бедного родственника», а как государства, в котором заинтересованы большинство стран этого региона, где наш приоритет пока ещё остается бесспорным, и где ни одна страна не в состоянии за счёт внутренних ресурсов реализовать масштабные проекты. Таким направлением может и должно стать освоение космического пространства. Причём, это не фантазии или пустые мечтания: сегодня есть достаточно примеров совместной деятельности в этой сфере с корейцами, японцами, китайцами. Кроме того, космодром Восточный должен стать драйвером экономического развития всего Дальнего Востока, и это в первую очередь относится и к Приморскому краю: перспективы развития космического машиностроения, металлургическое производство, обучение кадров, инновационные разработки и другое.
Ещё одна позиция разработчиков, мимо которой пройти невозможно: Владивостокская агломерация. Эта тема здесь на месте разрабатывается с начала 90-х годов, а научной базой стали исследования предыдущих десятилетий в Тихоокеанском институте географии ДВО РАН. Этот проект был известен как «Концепция развития южного Приморья» или «Большой Владивосток». Многое из того, что тогда казалось фантастикой, стало реальностью, а перспектива получить дополнительное финансирование под развитие агломерации актуализировало проект в 2014 году. Но как обычно, «слышали звон…», и потому замах оказался вселенским: в агломерацию включили и Находку, и Уссурийск. Поостыв, ограничились территорией двух городов и двух муниципальных районов, забыв при этом про Хасанский район. Но теперь разработчики из «Вышки» решили вернуться к суперагломерации, включив в её состав 10 муниципальных образований, площадью в 18,96 тыс. кв. км, с населением в 1 283,7 тыс. чел. (67% населения Приморского края). И всё бы хорошо, только после торжественного подписания Соглашения между краевой администрацией и четырьмя муниципалитетами в 2014 году по поводу совместного развития, принятого Законодательным собранием закона, и перераспределения части полномочий между территориями (в пользу края) ровным счётом ничего не произошло. Пока агломерация так и не придала импульс развития ни этой территории, ни краю в целом. А причина всё та же: не сформулирована цель: ради чего всё это затевается, что должно быть в результате. Вот и здесь «развитие Владивостокской агломерации направлено на формирование территории благоприятной для жизни, для работы, для инвестиций на основе инновационного роста, концентрации инноваций и технологий, разработанных в странах Азиатско-Тихоокеанского Региона, а также на базе Дальневосточного федерального государственного университета». Среди задач, которые предполагается решать в границах агломерации, не забыли даже о Нагорном парке, а вот о главном: о возможности согласованной и скоординированной портовой деятельности, направленной на создание конкурентоспособной инфраструктуры, – ни слова.
На эту тему можно много ещё рассуждать, но есть позиция, которая заслуживает особого обсуждения. Речь идёт о том, кто может оказаться более продуктивным в плане разработки стратегии развития той или иной территории. С начала 90-х годов в крае возникало немало стратегических инициатив, которые потом подхватывались федеральным центром. Были и такие документы, которые становились просто предметом интерьера руководителя. И всё же, если на месте ещё остаётся интеллектуальный потенциал, то он должен быть востребован. И востребован не в качестве исполнителя заказа, а организатора процесса стратегического мышления тех, кто включен в реализацию такой стратегии. Возможно, не так уж и плох тот документ, который сегодня обсуждается, возможно, не все идеи им удалось изложить на бумаге. Но то, что получилось, к сожалению, мы давно уже придумали, давно обсудили, и ушли вперёд, нам же предлагают вчерашний день. Поэтому, приглашать специалистов Высшей школы экономики и не только, нужно, однако в качестве экспертов подготовленного проекта, а сам проект должен разрабатываться здесь на месте за счёт собственных интеллектуальных ресурсов и непременно с участием тех, кто будет затем его осуществлять. Благо у нас для этого есть возможности, но пока предпочтение отдаётся тем, кто нам серьёзных качественных изменений не обещает.
Надежду возлагаю на то, что и разработанный документ, и реакция на него, станут предметом обсуждения как с точки зрения содержания стратегии развития края, так и организации работ по её качественному изменению, и последующей реализации.
С уважением,
Юрий АВДЕЕВ,
ведущий научный сотрудник Тихоокеанского института географии ДВО РАН,
кандидат экономических наук
31 мая 2018 год
 |
| Юрий Алексеевич АВДЕЕВ |